...Туман-ярам, ярам-даліною.

За туманам нічога ня відна.

Толькі ж відна дуба зелянога.

Пад тым дубам крыніца стаяла.

З той крыніцы дзеўка ваду брала.

Упусьціла залато вядзерца,

Засмуціла казакова сэрца.

“А хто ж мае вядзерца дастане,

Той са мною на ручнічку стане”.

Як узваўся казак маладзенькі:

“А я ж твае вядзерца дастану,

Я з табою на ручнічку стану”.

...Лепей буду ў моры парынаці,

Чым зь нялюбым на ручнічку стаці.

Лепей буду ў моры пясок есьці,

Чым зь нялюбым на пасадзе сесьці.

...Туман-ярам, ярам-даліною.

(Народная песня)

​

​

крыніца -- родник, ключ

ручнік (рушнік) -- полотенце; в беларусском свадебном обряде жених и невеста становятся на вышитый рушник.

парынаці -- нырять

на пасадзе, пасад (стар. бел) -- трон; место, где садились жених и невеста.

​

​

Где лежит золотое ведерко?

​

​

Моей маме -- певунье и мастерице.

​

​

Это же надо такое: очутиться на другом конце света, чтобы именно тут и заговорить по-беларуски! Легко и свободно, из души своей и памяти предков. Найти друзей, близких, как родственники, и запеть с ними, и встретиться с песней этой странной, непонятной, что так зацепила нас тоской своею. И вдруг окунуться с головой в историю, седую старину, чтобы почувствовать, как жили они, предки наши, во что верили, о чем мечтали, что хотели оставить нам, своим потомкам...

Кстати, все это во время осенних Дедов* происходило. Праздник этот не только соблюдаю, но сущностью своей считаю. Еще давно когда-то моя мама (бывшая комсомолка и атеистка) учила меня (тогдашнюю комсомолку) почитать и отмечать Деды. Это, может быть, одна из главных наших традиций, которую никакие напасти и стихии так и не вытравили из души народа. Может, в обычае поминать предков и сохранилась более всего наша "национальная идея", которая объединяет нас всех, заставляет чувствовать себя именно беларусами. Даже коммунистическому атеизму истребить этот обычай не удалось, потому как каждый год на Радуницу словно волна поднимает всех, даже самых ленивых, и никакая сила не может сдержать этот всенародный поход, так что в Минске даже вынуждены были власти сдаться и на этот день изменить порядок движения городского транспорта. ...А ведь когда-то моего отца уволили с работы и едва не исключили из партии -- только за то, что на Радуницу навестил могилу своей матери.

*Деды -- в культуре беларусов это слово имеет еще два значения: 1.предки; 2. день поминания предков. Их в году четыре; самый значительный -- весной - Радуница, на 9 день после Пасхи.

Может, не так уж и далеки были от истины наши предки, верившие в верховного бога Рода как живую сущность, которая непрерывно образовывалась из людских душ, отлетевших к звездам. И глядят с небес глаза-звездочки дедов наших, мудрых, познавших Вселенную. Наблюдают за нами, помогают, направляют помыслы наши и действия, чтоб не дать растворится нам как народу среди исторических бурь.

Вот так и я в мыслях своих и молитвах всегда обращаюсь к дедам. Совета прошу или помощи. И все это так конкретно для меня, потому что уж так сложилась судьба, что многие мои близкие -- родтвенники и друзья -- уже там, среди звезд.

Как раз на осенние Деды и приснилась мне моя мама. Ничего, правда, не сказала. Тихонько посидела рядом и ушла. Только какое-то острое чувство тоски осталось... Сон этот, однако, я приняла как поддержку, потому что именно в этот день должна была проводить самый первый урок в нашей только что созданной воскресной школе. Понятно, волновалась и боялась. А тут и страх прошел, ведь чувствую: деды -- вот они, рядом. Вот только та тоска осталась -- как предчувствие какое-то или вопрос.

В тот же день попалась мне в руки книжка "Беларускі арнамент". Отец Вячеслав вытащил мне ее с полок церковной библиотеки. С гордостью подчеркнул: "Даже у украинцев такой нет". (Действительно, мои друзья-украинцы уж больно были впечатлены этим изданием и уже наделали себе копий из него). Вот! Это ж как раз то, к чему мои думы стремились! Давно знала, что беларусский орнамент -- это не просто красивые узоры, квадратики, ромбики, кружочки. Что каждый значок в нем является каким-то древним символом. Что в узорах этих зашифрована древняя мифология и астрология, мировоззрение и вся жизненная мудрость былых беларусов. А как хотелось бы постичь мудрости этой, хотя б вдохнуть воздуха той старины, найти путь к корням, к истокам тем, многие века наполнявшим наш народ (и государство, кстати) жизненной энергией, силой, которая смогла преодолеть все тяжелые испытания на историческом пути. Ат! Предки наши, остроумные, зная про тленность и временность всего рукотворного, свои знания и мудрость сохраняли для потомков в символах и образах, значение которых передавали устно из поколения в поколение (менталитет, как теперь говорят). И новые поколения снова и снова воплощали эти образы в художественных изделиях, песнях и сказках. К сожалению, мы не переняли эстафеты. И узоры, и символы, и само народное творчество уходят в небытие. А мы вдруг кидаемся искать истины то в заморских гороскопах, то в гермесовской философии, не зная, что все это уже было, есть у наших дедов.

Аккурат той самой порой Виолета Ковалева принесла на наши еженедельные вечерки слова этой старинной песни: "Очень уж она традиционная и распространенная, стоит разучить". Песня всем известная – "За туманам нічога ня відна..." Однако слов ее я так до конца никогда и не слышала, или, может, не задумывалась никогда. А как стала сама петь, то невольно каждое слово осмысливаю. И замечаю себе странность этой песни, какую-то непоследовательность и нестыковку в сюжете в нарушение фольклорных канонов. То ли лирическая она, то ли балладная? (Это ж когда-то, еще студенткой филфака, занималась я фольклористикой...) И что-то уж такой тоской дышит от этой строки: "Упусціла залато вядзерца..."! Хотя, казалось бы, чего уж так убиваться по какой-то там утвари?

И тут вдруг кто-то из девчонок: "А почему ведерце?" -- "А действительно! Почему не более поэтично -- колечко или рушник?". Завели дискуссию, которую просто и логично завершила Виолета: "В конце концов, "вядзерце" хорошо рифмуется с "сэрцам"!

На том и сошлись... Вот только -- а "сердце" само тут зачем?! ...Ой, нет! Что-то, не все тут так просто! Учили ж нас когда-то, перед студенческой фольклорной практикой, чтоб ни слова, ни буквы в записываемых песнях не изменяли, так как все в народной поэзии к месту, все имеет свое значение. Как в орнаменте каждый крючок неслучайный, так и в песне -- каждое слово. А тут -- с логикой ничего не дружит! ...Вот только чувства песня у всех вызывает одинаковые: тоску и печаль. И еще почему-то петь ее все время хочется, вот и мурлыкаем целыми днями.

Где-то через неделю подходит ко мне Надя Дробина -- и снова про песню: "Такая ж жалостная, как все наши..." Да что ж это за такое! И тебе она из головы не идет?.. Возражаю, что не все ж у нас такие, полно и веселых, и шутливых. Это ж в этой что-то такое, что нам так сердце сжимает...

Через минуту-другую снова Надя ко мне: " Слушай, я тут все про смысл этой песни думаю. Это ж надо такая меркантильность: кто ведерко мое достанет, за того и замуж пойду, раз уж оно такое золотое... Ну так?" Вот далось нам это ведерко! "Надейка, ну откуда у наших девчат ведра золотые?" (Да, было Великое Княжество Литовское сказочно богатым государством, но не до такой же степени!) ...А действительно, почему оно именно золотое? -- "Нет, Надейка, "золотое ведерко" тут -- какой-то образ, символ..."

Вот только какой? Нигде, никогда не встречала такого. Даже в той книжке про орнамент -- там каких только символов нет: и вазоны, и пчелы, и даже рога. А ведерка нет... А где ж его найти? Как понять эту песню странную, что покоя нам не дает? Она, возможно, вся на образах построена. А смысл их давно уже забыт...

И снова я мыслями к дедам: ну, что вы тут насочиняли, что мы никак понять не можем? Давайте, помогайте...

В следующую же ночь на рассвете вижу я сон: вот идем мы с друзьями по улице какого-то канадского городка. И вдруг видим: посреди магазинов -- хата, как наша деревенская, на ней вывеска огромная "Беларускія вырабы". Заспешили мы внутрь. А там все наше, родное. И бабушка старенькая выходит к нам и говорит: "Давно уже жду вас!"

Обнялись мы с ней. Вдруг я и спрашиваю: "Бабулечка, так а что ж это такое -- "золотое ведерко"?" А она и отвечает: "А "золотое ведерко" -- это то, что уходит от нас и никогда не возвращается". И все, и исчезла... Только мысли мои закружились, побежали. И словно со звезд угасающих летят ко мне лучи-мысли, переплетаются с моими, вспыхивают искринками-ответами на мои вопросы (говорят, телепатия!).

...Уходит? ...Что от нас "уходит"? -- Молодость... любовь... родина... Ага, родина! "Упусціла залато вядзерца" -- потеряла родину! Потеряла то, чем черпала жизненную силу из целительных ключей. Так ведь и "родник" -- известный всем образ земли нашей.

Потеряла родину... А почему? Где это она оказалась: за "туманом", "яром", "долиною"? -- Так это ж за степью. ...Так в плену! Известно же, как сильно докучали нам южные и восточные кочевники, разрушая города и деревни. А главной их добычей были люди, чтобы продавать их в дальних странах в рабство: хлопцев на цяжелую работу, девчат -- в гаремы тамошних господ...

А "дуб"? ...Дуб -- знаю: это символ леса, страны лесной.

Вот и сложился ясный образ девушки-пленницы из того края, где леса и дубравы, где родники бьют на каждом шагу (не иначе, литвинка, полочанка или полешучка!). Увезли ее, горемычную, далеко-далеко степью -- "яром-долиною" -- и теперь скучает она по родине, "невидной" ей "за туманом" расстояния и времени.

Ну, а "казак маладзенькі"? -- Так это ж ее жених... Ну, конечно! Был у девушки и жених. Теперь понятно, что "засмутило" его сердце. Ну, и дальше? -- "Вызвался" он "достать ведерце". -- Ага, освободить из плена! Кинулся он в погоню... Вот он -- древний закон наших предков: догнать, отбить, вернуть на родину! Главный исток жизнестойкости нашего народа! Святой завет, который стал нашей святой "Погоней"! *

Так, а казак не простой был хлопец. Недаром "казак" -- вольный, значит. Шляхтич или князь. И девушка была, видно, княжна. И были это реальные люди, с конкретными именами. И была это настоящая история, про которую кто-то сложил балладу. Люди пели, а с течением времени конкретные образы заменились на более удобные, обобщенные. И до нас эта история дошла уже обычной лирической песней.

Время так и не донесло, что же случилось с казаком. Погиб ли он где-то в неравном бою, или тоже попал в плен... А вот судьба девушки описана точно -- единственное, что осталось от баллады (недаром ведь припоминается именно "море", а не озеро или река): последние четыре строки так и остались неизменными -- как дань уважения и поклон поступку свободного выбора свободной беларуской девушки -- "Рагнедовой внучки".

Ну, вот и вся история. Хотите -- верьте, хотите -- нет.

А с вами никогда не случалось такого: словно кто-то невидимый ведет вас по пути познания -- то книжку нужную подсунет, то встречу, то обстоятельства так сложит?

​

​

*Погоня – исторический беларусский герб, государственный герб Великого Княжества Литовского – рыцарь с мечом на белом коне. Корнями уходит еще в древний образ бога Ярилы, сына Солнца и Земли, от которого, верят беларусы, они и произошли...