Сильные мужские руки крепко держали ее за кисти. Привыкшая подчиняться всем молча, она шла среди небольшой толпы мужчин. Страха не было: по одежде она узнала священников городской церкви. Однако юное любопытство заставляло ее выглядывать из-под надвинутого на глаза платка: куда и зачем они ведут ее?

       Они вышли на площадь и направились к городской церкви. У церковной стены на земле сидел человек, босой, без шляпы, в простой рубахе. Она никогда не видела его, но догадалась: это был тот странный нищий, о котором судачит весь городок.             Люди говорят, что он, наверно, -- сумасшедший: у него ни кола ни двора, а он ведь не больной и не калека; молодой здоровый детина – а работать не хочет, только шляется по городам, собирает вокруг себя людей и тлумит им голову какими-то байками. Но то ли время теперь такое, то ли люди совсем уже подурели: многие его слушают. Вон и дружков сколько у него собралось, что таскаются вместе с ним. Поди такие же лодыри и голытьба...

       Человек сидел один. Они подошли к нему. Она незаметно подвинулась вперед и вытянула шею, чтоб за спиной священника рассмотреть его.

Ни на кого не обращая внимания, он спокойно и задумчиво играл с песком, что-то рисовал на земле.

       ...Однажды она слышала разговор своего мужа, армейского сотника, со своими друзьями. Они говорили, что этот нищий – вовсе не сумасшедший, он только прикидывается недоумком. Как раз-то он очень хитрый. Но им-то он пыль в глаза не пустит!         Что ж, они не понимают, что он на самом деле -- злодей и бандит и хочет убить Царя, чтобы самому сесть править на его место? Этот самозванец называет царем себя и баламутит народ, чтоб склонить на свою сторону этих босяков-голодранцев. Но скоро его арестуют и повесят. И всю его свиту – вместе с ним...

       -- Эй! Бродяга! – Заверещал противным тенором кто-то в толпе. Его поддержали другие, но старший священник поднял руку, и все замолчали.

       --Эй, человек! – Заговорил священник.-- Мы пришли поговорить с тобой.

       Человек неторопливо поднял голову. Откинул назад волосы и стал спокойно рассматривать людей, оторвавших его от важного дела.

       Любопытство охватило ее, так хотелось ей рассмотреть этого чудака. Рослый и стройный. Простая длинная рубаха. Волосы прямые, длинные. Обычное лицо. Правда, было-таки в нем что-то необычное. То ли в выражении лица: спокойного и добродушного, и, казалось, радостного, хотя он даже не улыбался. “Действительно, блаженный.” – подумала она... Или это необычное что-то было в цвете его красивых глаз и волос?.. Или в цвете его кожи?.. Казалось, что не это палящее солнце освещало его лицо, а как будто где-то внутри него горела маленькая свечка, осветляя его тело... И глаз таких она никогда не видела. Этот цвет он где взял? А может, это у всех людей там, в его стране, такая синева в глазах?... А может, его любимые небеса, в которые он так любит всматриваться, подарили ему этот цвет?

       ...Люди на рынке спорят. Многие говорят: он не блаженный, а просто добрый, искренний человек. Он пришел из далекой-далекой страны со странным названием “небеса”. Говорит, что там все люди счастливые, там нет горя и нищеты, нет грабителей и обманщиков, потому что там правят любовь и доброта. И еще он говорит, что и тут, если люди будут добрыми и искренними, то смогут жить счастливо, как и в той стране...

       -- Мы пришли спросить у тебя. – Продолжал старейшина. – Вот ты все учишь людей, как правильно жить. Ты даже берешь на себя смелость переиначивать наши древние законы...

       -- Выгодное дело – прикидываться святым! – Снова заканючил тот же голос. – Это лучший способ прикрыть свои собственные грехи!

       Старейшина снова поднял руку, успокаивая нетерпеливого.

       Юное сердце долго не печалится. Она уже не мучилась вопросом, зачем же она понадобилась священникам? С любопытством следя за таким “разговором” (где одна сторона молчит), она вертела головой, как маленькая синичка среди воронья. Ей уже становилось забавно: то ли от внимательного равнодушия этого чудака и слегка лукавых его глаз, то ли от того, с какой важностью распинались важные господа перед каким-то нищим.

       ...Любовь и доброта? Это что такое – любовь? ...Она не знала. ...И в чем может быть ее сила?

       Когда она была маленькой девочкой, она дружила с такой же маленькой козочкой. Она играла и разговаривала с ней.                Мыла и чесала ей шерстку. Часами скучала, сидя на лавке возле дома, ожидая ее с пастбища... А потом отец зарезал ее. Сказал, что так нужно Богу.

       Может, мама ее любила?.. Она называла ее дочушкой, прижимая к себе, жалела ее. Временами вздыхала, расчесывая ее косы... Но как только у нее округлились груди, ее отдали замуж за этого противного, вонючего старого дядьку. Говорят, так требует Божий закон.

       А может, любовь – это те “мотыльки”, которые начинали биться крылышками в ее груди, когда она видела того нового юношу в ее церкви. Она узнала его: он был сыном соседей ее родителей, она, бывало, играла с ним в детстве. Теперь он стал рослым, красивым парнем. Сегодня она встретила его на рынке. Он подошел к ней, сказал: “Я узнал тебя. Ты стала красивой. А меня ты помнишь?.. Давай твою корзину, она тяжелая. Я донесу ее домой.” “Мотыльки” так забились в ее груди, что она ничего не смогла ответить, только опустила ниже голову, чтобы за платком он не смог увидеть этих предательских глаз и догадаться про “мотылей”. Они пошли вместе. Но не успели даже ничего сказать: через несколько шагов их останавили люди. Парня оттолкнули, а ее схватили сильные мужские руки... Парень молча отошел. Кто ж станет спорить со служителями Бога?...

       -- Ты считаешь себя праведником, -- продолжал старейшина, -- и поучаешь других...

       -- А вчера ты ел ужин немытыми руками! А позавчера – подрался с торговцами в церкви! –Торопливо прокричал владелец тенора и запнулся под взглядом старейшины.

       ...Люди на рынке рассказывают еще более удивительные вещи. Говорят, что он – сын самого Бога. И что Бог послал своего сына к людям, чтобы тот сказал им, что он, Бог, о них думает, и научил настоящим законам, и спас их от грехов.

Ну, как это может быть?

       И чего только не придумают люди! Ну, разве можно верить этим брехунам – заезжим купцам, что врут без совести и страха! А то вот еще что рассказывают: где-то далеко-далеко на севере есть удивительная страна. Там бывает так холодно, что вода превращается в камень. А с неба вместо дождя падает белый пух. И блестит он, как алмазы. И так много его нападает, что толстым блестящим покрывалом устилает все вокруг: и землю, и деревья, и дома. И все становится белым-белым, синим-синим. А алмазы те так блестят, что глазам больно. Как в сказке! ...Ну, разве можно этому верить? Вранье – да и только!..

       -- Посмотри сюда. – Старейшина вдруг повернулся к ней. Она быстро опустила голову, как нашкодивший ребенок. – Вот женщина. Мы привели ее сюда, чтобы узнать, что ты на это скажешь. Она – грешница. Эта женщина замужем, а сегодня мы застали ее з чужим мужчиной. Она прелюбодействовала!

       Она вздрогнула. Что он такое говорит? Это же чудовищная ложь! Она даже слова тому парню не сказала! А что “мотыли” живут в груди, так разве это – грех?!

Но она знала, что значит такое обвинение. Они такое не прощают... “мотыльки” сбились в тяжелый-тяжелый ком страха, и он рухнул вниз.

       -- Наш закон говорит: такую женщину убивать камнями. Что ты на это скажешь? Что мы должны сделать с ней?

       Она приподняла голову в надежде поймать его взгляд. У него такие добрые глаза, он не может быть жестоким! И вдруг они, действительно, послушаются его. А может, та любовь, что господствует в его стране, подскажет ему, как сотворить это чудо?

       Наконец, он заговорил.

       -- Если ваш закон говорит так, так и поступайте. Грешную душу нужно очищать. Если такой смертью очистите ее, тогда убивайте ее. Только святое очищение должен делать тот, кто сам чистый. Кто не помнит за собой ни единого греха?.. Брось тогда камень первым.

       Такого предательства она не ожидала. Юродивый бродяга! Как же она ошиблась!.. Невольно втянула голову в плечи, осунулась, стала одним маленьким комком жуткого ожидания...

       Ждала долго. Из-за глубоко надвинутого платка она ничего не видела. Только слышала шорох песка под ногами людей. Постепенно любопытство перебороло страх. Она стала подглядывать по сторонам. Наконец, скинула платок на плечи и оглянулась. Вокруг никого не было.

       Один человек сидел на земле и играл с песком.

       Она стояла, еще не веря в чудо, не зная, что теперь ей делать.

       Человек поднял голову, откинул на плечи волосы и широко улыбнулся:

       -- Эй, барышня! А куда ж твои обидчики подевались? – Его глаза лукаво смеялись. Она только мотнула головой, не в силах что-нибудь сказать.

        -- И никто не осудил тебя? – Весело спросил он. Он говорил с ней просто, с добродушной улыбкой, как с ребенком.

        -- Нет. – Захлопала она мокрыми глазами.

        -- Так и я не сужу тебя! – Он хитро подмиргнул ей и засмеялся. – Да успокойся, ей-богу. Я же знаю, что все это не так.

Никто еще не разговаривал с ней так. Ей стало так хорошо, она смеялась вместе с ним, и слезы катились по ее щекам. А в его веселых глазах жили Любовь и Доброта. Бешенно забились “мотыльки”, вырвались из груди, понесли ее далеко-далеко: куда-то в поднебесье, куда-то в страну белой сухой воды и пушистых алмазов...

        -- Сударь, а что делать мне теперь? Куда идти?

        -- Ох, девчонка! Ты ж – вольный человек. Все люди вольные. Ты можешь идти, куда хочешь, и делать, что хочешь... Только смотри, больше не греши! – Он шутливо погрозил ей пальцем и снова засмеялся.

Она немного постояла, задумавшись, и решительно направилась к нему. Он посерьезнел, перевел взгляд вверх, что-то зашептал. Она повела глазами туда, куда смотрел он, и вдруг вздрогнула, отстановилась, прижала руки к грудям, чуть не вскрикнула.

        Что увидела она вдруг в его глазах, или, может, там, в небесах? Может, услышала упрямый, тупой крик толпы: “Распни! Распни!”?.. Или почувствовала жуткую боль от гвоздей, вздымающих живое тело вверх, к небесам?...

Спокойно и уверенно она подошла к нему, склонила колени:

        -- Спаситель, можно я останусь с Тобой, чтобы я могла омывать Твои ноги перед ужином?

         Она сдержалась. Не выпустила из груди крик, бившийся теперь там набатом: “Когда в Твоих глазах опрокинутся небеса, а верные друзья Твои поразбегаются со страхом и стыдом, отрекаясь от Тебя, -- кто снимет с креста Твое тело?! ...Кроме меня и Матери”.

​

* * *

​

О, Белая Русь! Кто снимет тело твое с креста?

​

​

​

*Ивонка Сурвилла - Старшыня Рады Беларуской Народной Республики (БНР) в изгнании.

​

​

Перевод с беларуского

2002 г.